Одной из прелестей Еревана всегда были и остаются дворы – со своей неповторимой атрибутикой: бассейнами, гаражами, игровыми площадками, беседками, мангалами, питьевыми фонтанчиками, паутиной бельевых тросов и веревок. Порой кажется, что здания, расположенные по всему периметру двора, своим устойчивым существованием обязаны именно этим тросам, и, не дай Бог, если кому-то в голову придет перерезать хотя бы один трос, то здания просто-напросто рухнут.

Они тянутся от одного здания к другому, от балкона к балкону, от окон к большим металлическим столбам, которые, как правило, возвышаются возле каждого уважающего себя подъезда. Ролики, двигающие тросы, издают самые невероятные звуки. И, если как следует прислушаться, во всей этой роликово-тросовой какофонии можно найти ту самую главную нотку, которая поведает о многом. Ну хотя бы о том, что к процессу стирки и вывешиванию белья в Ереване всегда относились трепетно и даже с неким уважением. Помнится, еще в старых ереванских дворах процесс стирки превращался с некий ритуал, священнодействие вперемешку с соревнованием. Стиральных машин тогда не было, но в глубине каждого двора был очаг, на котором соседи в огромных котлах по очереди кипятили белье. У каждого был свой день недели, поэтому этот процесс был практически налажен, проходил без ссор, негодований и недопониманий. Ну а ежедневная стирка у каждого была своя. Домохозяйки пыхтели, кряхтели, выкладывались над каждым платком, носком, рубашкой. По двору весело разлетались мыльные пузыри, под ногами лениво расползалась пена, повсюду кляксами красовалась синька, на керосинке тихо доходила кашица крахмала, над двором витал запах свежести и чистоты. Но фишка была не в этом: весь этот ритуал надо было довести до логического завершения. Финальный аккорд – это вывешивание белья, и по тому, как ты развесишь стирку, можно будет судить, насколько ты хорошая хозяйка, жена, мать, невестка и вообще полезный член общества.

Вывешивание стирки во все времена делилось на две категории – правильную и неправильную. Первая как бы классифицирует стирку по размеру. Представьте трос от ролика до ролика: сначала идет всякая мелочь, потом вещи покрупнее, вслед за ними – совсем уже огромные куски. Еще надо привести в соответствие цветовую гамму. Темные вещи нельзя стирать и вывешивать со светлыми, цвета одежды должны подходить друг другу. Красное рядом с зеленым – это однозначно дурной тон. Да, с цветом стирки должны гармонировать и прищепки. При несоблюдении этого «золотого» правила твоя стирка автоматически переходит во вторую категорию. А к ней относится стирка, вывешенная вперемешку – без основных, веками писаных правил первой категории.

Зайдите в любой старый ереванский дворик и окажетесь в самой гуще стиральных дел. Одна из таких «гуру» – бабушка Арус – с радостью проведет «мастер-класс» по вывешиванию стирки. Да что там урок, это целая система, философия. Согласно учению бабушки Арус, веревка – это жизнь, и она тянется от одного дерева к другому, как начало и конец жизни. Сначала, как нам уже известно, вывешиваются мелкие вещи – это как детство, потом средние – как юность и молодость, затем уже большие... К этому надо относиться бережно, как к жизни, которую нужно прожить чисто, как эта стирка. Бабушка Арус выносит во двор огромную соломенную корзину, в которой аккуратно сложены отстиранные вещи, краешком глаза поглядывая на реакцию соседей. Потом медленно, не торопясь, собирает стирку на веревку, словно бусы. Они висят ровным рядом, будто расчерченные линейкой – одинаковые, стройные, прямые, четкие, без права на ошибку. Видать, и жизнь бабушки прошла вот так – с одинаково-линеечной точностью, без особых срывов на праздники жизни, души и тела.

Кто бы мог подумать, что бельевая веревка показывает не только содержимое гардероба человека, но и его отношение к жизни. Развешанная стройным рядом стирка может рассказать о достатке и социальном статусе. Висящая без прищепок стирка наводит на мысль, что хозяину трудно распрощаться с ветхой одежкой, хотя давно пора. Вот он и надеется, что за него это когда-нибудь сделает ветер. Модницы не только любят щеголять в модной одежке, но особое место придают ей даже на веревке, подбирая прищепки, гармонирующие с цветом белья. На тросах выветривают вызволенные из чемоданов новые полотенца, простыни, пододеяльники, пледы и покрывала, припрятанные для приданого. На них же лениво высыхают и вымытые мягкие детские игрушки.

Тросы, стирки – на них держится жизнь… И великая любовь. У одной парочки был общий трос, и тянулся он через весь двор – от одного здания к другому. Так, в течение года пересылались из пункта А в пункт В любовные записки, которые искусно маскировались между пододеяльниками, простынями, семейными трусами, легкомысленными пеньюарами, сарафанами и настенным плюшевым ковром с изображением «Тайной вечери». Закончилась эта история большой и шумной свадьбой на два здания. После нее трос, который по-прежнему неустанно работал в направлении от одного пункта до другого, некоторое время перестал нести на себе смысловую и эмоциональную нагрузку. Но через год на нем появились пеленки, распашонки, ползунки, чепчики… Так на видавшем виды, день и ночь скрипящем тросе появилась новая жизнь и в своем обычном режиме продолжала крутиться старая.
О стирке соседей судачат словоохотливые старушки, вокруг стирок разгораются громкие споры, бельевые тросы могут стать поводом для выяснения отношений, а «неправильная стирка» – предметом сплетен и семейных ссор. Но все это… утихает, жизнь продолжается, тросы движутся то в одном, то в другом направлении. Они напевают свою мелодию: каждый в своей тональности, каждый скрипит о своем, неся на себе тяжесть и груз своей стирки. А правильная она или нет – уже не важно.